В лесу царили предрассветные сумерки. Впереди терялась в свете фар глубокая колея, кривенькими коленцами уходящая куда-то вдаль меж обломанных веток высоких елей. Судя по всему, после снегопада тут кто-то ездил на УАЗе или "Ниве", но на этом — все. Теперь же этот маршрут надумал повторить молодой человек на новеньком Subaru Forester, везущий на борту свою жену и спящего в кресле маленького ребенка.

Колеса то и дело проламывали лед на лужах, после чего автомобиль брюхом падал на бруствер колеи. Раздавался скрежет металла и пластика. По кузову скребли ветки. Зачем такие приключения, да еще затемно? Спросите меня, и я не найду ответа. "Хотел срезать, ехал по навигатору, жалко было разворачиваться на полпути" — все это будет правдой, точнее, полуправдой, больше похожей на отговорку. Настоящий ответ — в тяге русского человека к стремлению проехать там, где проехать нельзя.

Природа — мать, кормилица. Стихия, повелевающая ходом жизни, влияющая на ее уклад. Цивилизация не так давно пришла в российские деревни (да и сейчас — не во все уголки), так что с молоком матери люди в России впитывают понимание бескрайнего могущества среды обитания. Страсть к покорению непреодолимого бездорожья, достижению полюсов и горных вершин в крови у русского человека по той же самой причине. Конечно, в отделанных плиткой и мрамором, бетоном и стеклом больших городах инстинкты ослабевают, природа уже не воспринимается как что-то могущественное и значительное (кроме, конечно, «наводнений» и «снегопадов», которые видятся изнеженным горожанам происками коммунальщиков).

А в деревнях люди другие, настоящие… Однажды в поселке Лонгъюган на Ямале я общался с одним из механиков, ремонтирующих нашу технику. Крупный мужчина с огромными руками работал на улице в легкой куртке, словно не обращая внимания на тридцатиградусный мороз. Вечером, за стаканчиком двадцатилетнего виски, я узнал от него много нового. Например, что пройти по зимней дороге несколько километров в мороз до школы в соседней деревне — для сибирских детей норма даже в наши дни. А в сенях у него есть рогатина, отгонять медведя — и ему случалось ей пользоваться.

Где могущество — там всегда красота. Тяга "к родным березкам" — еще один из феноменов русской души из числа непонятных для иностранцев. Понятно там, горы Кавказа, Байкал, каменные столбы на берегу Енисея… Но что может быть красивого в неприглядной жизни российской глубинки?

В конце девятнадцатого века так и не доживший до сорока русский художник Исаак Левитан сделал, казалось, невозможное — показал ничем не примечательные виды российской провинции с щемящей пронзительностью.
Увидеть красоту в самом простом, усилить ее мазками кисти и передать зрителю силой своего таланта — Левитан умел это лучше всех. Каждая его картина, на которой вроде бы нет ничего особенного — настоящее торжество простой, даже примитивной и вместе с тем бескрайне глубокой русской души. Чувствительной, способной видеть большее в малом.

Свои лучшие картины Левитан написал в городке Плес близ Иваново. Именно туда, в Иваново, я и ехал через леса и поля. Именно оттуда возвращался потом по еще большим дебрям.

Первая часть пути была разведана еще раньше, во время путешествия на обновленном RAV4. Этот путь я уже описывал, но снегопад внес свои коррективы.

От Киржача на Лучки, мимо старой декстриновой фабрики, готовящей принять окончательную смерть от рук охотников за металлом.

Через узенький мостик, и далее по заснеженным грейдерам — через Гари и Ильинское-Хованское, на трассу Р152.

Но пока до трассы еще далеко — самое время насладиться красотами.

Я не Левитан, никто из нас не Левитан, да и желание просто смотреть на красоту все чаще превалирует у меня над желанием эту красоту фотографировать, но даже самый простой лес может выглядеть душевно.

Разбирая съемки из Иваново (помимо посещения двух автомобильных музеев) я понял, что наснимал какой-то ерунды и трэша. Из уважения к читателям, я решил эти фотографии не выкладывать, тем более, что в моем маршруте была совсем другая точка интереса — а именно, приволжский городок Плес. Именно тут написал свои лучшие картины Левитан, но осталось ли что-то от былой красоты этого некогда тихого и уединенного места?

На мой взгляд, Плес — это показательный пример того, как красоту места убивает сам человек, приехавший в это место за той самой красотой. Конечно, приволжский колорит еще остался. Но старые избы тут и там все чаще сменяют нескромные VIP-дачи, говорящие скорее не об избытке вкуса владельцев, но об их достатке. Волшебство уединенности сменяется вереницей дорогих машин с московскими номерами.

На том месте, где Левитан рисовал «Золотой плес», ныне стоит его памятник. Бронзовый художник в шляпе и с мольбертом взирает на изменившийся пейзаж. Осталось ли в нем что-то от былой красоты?

Или теперь для нас важнее увековечить память чиновников, «вдохнувших новую жизнь» в некогда уютный, тихий городок? Который, судя по ассортименту сувенирных лавкок, привлекает не только эстетов, приехавший за красотой и уединением?

Ответа у меня нет. Что я знаю точно – так это то, что в Плесе есть самая аккуратная в России траншея для кабелей.

А что же Forester, спросите вы? Я уже писал про дорестайлинговую модель нынешнего поколения (www.drive2.ru/b/2735954/), поэтому дословно повторяться смысла не вижу. Скажу главное. На мой взгляд, Forester — лучший по ходовым качествам кроссовер в своем классе. Его стабильности на скользкой дороге позавидуют и автомобили классом выше. Независимо от глубины снега и брустверов между колеями, при нажатой педали газа автомобиль держит траекторию идеально, позволяя делать безопасные обгоны и двигаться во время снегопада с летней скоростью.

Но, конечно же, не стоит забывать про законы физики. Их отменяют только в рекламных роликах, мультиках и научно-фантастических фильмах. Даже Forester можно вывести из равновесия, если делать грубые ошибки в управлении. Например, увидев сидящих на обледеневшей дороге прямо перед автомобилем ослепительно красных снегирей. Сброс газа на скорости 90, короткое торможение, качок рулем — и вот уже автомобиль стоит поперек дороги. Особенность обновленной версии — менее строгий ошейник частично отключаемой системы ESP, допускающий больше скольжений, чем у дорестайла. Для опытного водителя это плюс, так как "давать угла" можно в более широком диапазоне; но для неопытного рулевого — недостаток.

Что касается грейдеров и грунтовок, то на них Forester по-прежнему позволяет гораздо больше, чем его одноклассники. Подвеска кажется жестковатой, но не дубовой; зато там, где на других "японцах" можно ехать 50-60, Forester дает возможность делать 80-90 или даже выше.

В лесных колеях Forester показал все, на что способен. Мне надо было ехать вперед, наплевав на хруст пластика – и я ехал!

Трансмиссия в режиме X-Mode умело имитировала блокировки при вывешивании колес и упрямо вела меня к цели, которой оказался, к счастью, не брод через реку Нерль, как на это намекала система бортовой навигации (та самая, с флешкой за 70 тысяч рублей), а какой никакой мостик.

Удивительно, но с жестокого лесного участка автомобиль выехал практически без потерь — лишь сорвало с креплений пластиковый щиток под подкрылком и угол переднего бампера, без повреждения самих креплений. Все это я закрепил обратно в полевых условиях за пару минут и просто поехал дальше.

Двигатель в 2.5 литра в сочетании с вариатором меня приятно удивил; он оказался не настолько хуже "турбовой" версии, насколько лучше двухлитровой модификации. Пожалуй, это золотая середина — есть и достаточный уровень тяги для безопасного движения, и расход топлива по зимней трассе и грейдерам не превышает 10.5 литров. Реакция на газ стала более предсказуемой — очевидно, покопались и в настройках вариатора Lineatronic.

Еще одно важное отличие — в салоне.

Речь идет не только о новых фишках вроде подогрева руля и задних сидений, а также функции памяти положений водительского кресла.

Главное — изменившееся качество отделки салона и торпеды. Обновленный интерьер выглядит гораздо аккуратнее и лучше на ощупь чем все, что было на Subaru до этого.

На ходу автомобиль стал чуть тише, а более продвинутая аудиосистема (знакомая по Outback) заиграла чуть лучше — но все в пределах "погрешности измерений".

И да, конечно, есть изменения и во внешности. Отметить новый дизайн бампера и решетки сможет только истинный "субарист", а вот то, что фары теперь — светодиодные, и в противотуманках появились светодиоды — видно сразу.

Все модификации хоть и значительны сами по себе, но не изменили сути этого автомобиля. Который, как тот самый пейзаж российской центральной полосы — по сравнению с заснеженными шапками Доломитовых Альп может казаться бесконечно утлым и унылым; но стоит вам прочувствовать его во всей примитивной, но истинной красоте, и ваше отношение к нему уже никогда не будет прежним…